Ч: Это вопрос жизни и смерти для моего сына. Я должен привлечь их внимание. Если я его не получу, если я не получил его по телефону, и если я не получу его завтра…
(«не получу внимания, он имеет в виду». Фраза о сыне выглядит так, словно Эван спохватился и вставил ее, но тут же о сыне забыл, потому что дальше опять «я, я, я…»)
Ш: Да.
Ч: …то этот парень его определенно добьется. Это следующий шаг. И хочешь знать еще кое-что? У меня даже кое-кто есть, кто на него охотится, если он не… (помехи). Но я не хочу (помехи)… Я не шучу. Я не шутил о том, что сказал тебе раньше.
(«этот парень» – адвокат. «Кое-кто есть, кто на него охотится» — не точный перевод, но трудно перевести фразу точно, когда неясно, о чем идет речь. В оригинале «I have somebody after him», это может означать Гутьерреса, который действительно «охотится» на Майкла, это может означать еще кого-то, у кого есть причины навредить Майклу и он поэтому готов помогать Эвану, или это может означать частного детектива, которого Эван нанял следить за Майклом… )
Ш: Да.
Ч: Это правда. Будет кровавая бойня, если я не получу того, чего я хочу. Но я уверен, что этот человек добьется того, чего он хочет.
(«этот человек» – адвокат Эвана, который хочет добиться денег и публичности. «Если Я не ПОЛУЧУ, то чего Я ХОЧУ»)
Ш: Да.
Ч: Так что для него ничего нет лучше (помехи) ничего лучше, чем повести это дело дальше. Он подлый, он злобный…
Ш: Да.
Ч: …он очень умен (помехи), и он жаждет известности… (помехи) лучше для него.
Ш: Ага.
Ч: И вот, куда это пойдет…
Ш: Ты не думаешь, что могут пострадать все стороны?
Ч: (одновр, неразб) полностью унизить его всеми возможными способами…
Ш: Это… ведь могут пострадать все?
Ч: Меня это не волнует. Меня волнует то, что если мне пришлось зайти так далеко… я не могу остановиться и думать «Кто пострадает, а кто нет?». Я могу думать только о том, что у меня одна цель, и эта цель — привлечь их внимание…
(еще раз повторил, что его цель – внимание, и что это единственное, что его волнует)
Ш: Да.
Ч: …так чтобы (помехи) что меня волнует, и пока они не хотят со мной говорить, я не могу объяснить им, что меня волнует, так что мне приходится действовать шаг за шагом, с каждым шагом усиливая механизм привлечения внимания, я рассматриваю его только так, как механизм привлечения внимания. К сожалению, после этого дело будет совершенно вне (помехи)… Оно наберет такую силу, что будет совершенно вне нашего контроля. Моментально станет таким огромным, что я не в силах буду остановить. И никто уже не сможет. Как только я сделаю тот телефонный звонок, этот парень пойдет крушить всех, кто попадется под руку, самым изощренным, злобным, жестоким способом, на какой способен. И я дал ему в этом полную свободу. Завтрашняя встреча будет означать, что я сделал абсолютно всё, что в моих силах, чтобы заставить их сесть и говорить со мной; и если они всё равно… (помехи) то мне придется усилить механизм привлечения внимания. Он — следующий. Я не могу обратиться к кому-то хорошему… (помехи) Хорошее с ними не сработает. Я это уже выяснил. Будешь хорошим, и будешь послан на хрен.
(тут у меня два замечания: 1) Эван пытался быть «хорошим», обсуждая с матерью своего сына возможное растление и сексуальные домогательства?!! 2) Звучит так, как будто «продолжение дела» — вопрос решенный. То есть, Эван говорит, что дело пойдет дальше, только если завтра они его не выслушают. Однако он говорит о продолжении так, словно он уже уверен, что завтра они его не выслушают, и он непременно пойдет дальше. Завтрашняя встреча для него — это только оправдание, что «он сделал все, что в его силах»)
Ч: Короче, главное, что им надо знать, это что их жизни будут кончены, если они не сядут за стол переговоров. Так или иначе, дело либо пойдет дальше, либо… (помехи). Я не остановлюсь, пока не получу их внимание. Разве я… (помехи) единственная цель сейчас это я должен сделать то, что лучше для Джорди…
Ш: Да.
Ч: …и я думаю, что происходящее сейчас плохо для Джорди, и поэтому любая альтернатива будет лучше. Если я ошибаюсь, пусть сядут и объяснят мне, где я ошибаюсь.
(«происходящее сейчас» — если бы Эван имел в виду растление, он не «думал бы, что это плохо», а «ЗНАЛ бы, что это плохо». Еще момент: Эван допускает, что ошибается, тем не менее, он готов всех разрушить.)
Ш: Да.
Ч: Но…
Ш: Может, ты сперва поговоришь со мной, и мы с тобой все это обсудим?
Ч: Нет, потому что ты не знаешь, в чем суть проблемы.
Ш: Да, но ты мог бы мне объяснить.
Ч: (одновр, неразб) …полностью в неведении о проблемах. Нет. Это невозможно пересказать кому-то другому, понимаешь?
Ш: Да? Ну, наверняка возможно.
Ч: Как это будет рассказано. Это будет рассказано, понимаешь? Ты увидишь. Ты это увидишь, и не я, и не ты будем решать.
Ш: А ты можешь встретиться ним здесь на работе?
Ч: О, нет. Я собираюсь встретиться в доме.
Ш: Почему не можешь здесь?
Ч: Ну, во-первых Майкл должен быть там.
Ш: Да. Майкл придёт.
Ч: (одновр, неразб) …не будет в «Рент-а-Врек».
Ш: Майкл пришёл бы сюда.
Ч: Ну, откуда ты знаешь?
Ш: Я посмотрю. А если он сюда придет, ты можешь это сделать это здесь?
Ч: Нет. Зачем?
Ш: Потому что мне так легче.
Ч: Чтобы ты мог быть на работе?
Ш: Нет. Чтобы мне не пришлось уходить с работы.
Ч: (одновр, неразб) …сигналы.
Ш: Прости?
Ч: Ты все даешь мне…
Ш: Это не противоречивые сигналы. Я говорю тебе… я здесь каждую секунду. Мне трудно уйти.
Ч: Ну, тебе придётся решить, что важнее…
Ш: Мне важнее это, но ты мог бы пойти на компромис ради меня.
Ч: (одновр, неразб) …говоришь мне, что это очень трудный выбор — твои дети или твоя работа.
Ш: Эй, это не трудный выбор.
Ч: Ну, тогда…
Ш: Но это просто…
Ч: …проблема, тогда. Либо…
Ш: Это всё… погоди. В чём разница…
Ч: … (одновр, неразб) …работе до 9.00 утра.
Ш: Какая для тебя разница? То есть, мне так было бы легче. Для тебя есть разница?
Ч: Да.
Ш: Ясно. А в чём разница?
Ч: Что, если бы я тебе сказал, что в их доме подслушка?
Ш: Ага.
Ч: Была бы разница?
Ш: Ясно.
Ч: Я этого не утверждаю.
Ш: Ага.
Ч: Только говорю «что, если бы?».
Ш: Ага, ну…
Ч: Это бы… ты бы… ты бы понял…(помехи)
Ш: Да. Значит, ты хочешь это записать.
Ч: Давай просто допустим, что это так.
Ш: Ага.
Ч: Просто допустим.
Ш: Окей.
Ч: Я этого не утверждаю.
Ш: Окей.
Ч: Но просто допустим, что так. Окей? Это сделало бы разницу (неразб)?
Ш: Окей. Ты должен сделать мне одолжение.
Ч: Какое?
Ш: То, как ты сейчас говорил совершенно… ты сейчас говоришь совсем по-другому, чем когда я говорил с тобой в первый раз. Я хочу сказать, ты должен быть…
Ч: Ну… (неразб) говорить завтра, Дэйв.
Ш: Прости?
Ч: Говорю тебе, это все на бумаге.
Ш: Да.
Ч: Поэтому я принесу диктофон.
Ш: Но ты будешь спокойным, как сейчас?
Ч: Мне нечего сказать.
Ш: Ага.
Ч: Я не собираюсь быть спокойным. Я не собираюсь быть никаким. Я не буду… я буду вообще без эмоций. Просто скажу: «Смотрите. Вот кое-что для вас почитать. Прочтите. Подумайте над этим».
Ш: Да.
Ч: «Если хотите сесть и поговорить, мы можем встретиться в конторе моего адвоката».
Ш: Ага.
Ч: «Если хотите послать меня на хрен, тогда просто дайте мне это знать»…
Ш: Ага.
Ч: «…и я дам ему знать, что вы вот так чувствуете».
Ш: Ну, почему ты…
Ч: … и это должно… это должно произойти завтра до 12.00 дня. Они должны принять это решение…
Ш: Да. Позволь спросить…
Ч: (одновр, неразб) …не услышу от них об этом, тогда колеса начнут…
Ш: Зачем тебе нужно чтобы Джорди там был, если все, что мы будем делать, это читать текст?
Ч: Я пытался тебе объяснить.
Ш: Нет. Если мы будем что-то читать.
Ч: Потому что я объяснил тебе. Я хочу, чтобы он видел, как я себя веду.
Ш: Ага.
Ч: Я хочу, чтобы он видел, как я действую.
Ш: Ага. А почему ты хочешь, чтобы Майкл там был?
(ещё одно подтверждение того, что по мнению Шварца, Майкл не имеет отношения к проблеме «внимания». Дэйв думает, что речь только о том, чтобы Джун с детьми не общалась с Майклом и не ехала в тур, и чтобы они больше общались с Эваном)
Ч: Что это за гудки? Ты слышал?
Ш: Ага.
Ч: Ты записываешь разговор?
Ш: Нет.
Ч: Ты слышал гудки?
Ш: Да.
Ч: Давай повесим трубки.
Ш: Окей.
Ч: Окей.
Ш: Пока.
2 запись
(гудок)
Ш: Привет, Эв.
Ч: Привет, Дэйв.
Ш: Как дела? Спасибо, что перезвонил.
Ч: Ладно. Я в машине. Еду домой.
Ш: Ясно.
Ч: А ты где?
Ш: На работе.
Ч: Ты на… (помехи)
Ш: Не хочешь заехать сюда?
Ч: Нет. Я совершенно без сил.
Ш: Ага, но я… мы должны это обсудить.
Ч: Нечего обсуждать.
Ш: Конечно же мы можем это обсудить.
Ч: Просто будь там завтра, если хочешь услышать, что я хочу сказать. Это все. И если их там не будет, тогда никто ничего больше не сможет сказать, и это будет окончательно.
Ш: Ну, позволь спросить…
Ч: Да.
Ш: Что если, например, придем я и Джун?
Ч: Не пойдет.
Ш: Почему?
Ч: Они все должны там быть. Они все должны там быть. Вообще, если кого там не будет, то это может быть Джун, она волнует меня меньше всего. А кто волнует меня больше всего…
Ш: Ладно. А если придем я и Джорди?
Ч: Нет. Ты и Джорди? И я?
Ш: Да.
Ч: Нет.
Ш: Почему?
Ч: Это глупо. Нет. Майкл должен там быть. Майкл должен там быть. Он главный. Он тот, кто мне нужен.
Ш: Ты считаешь, он плохой человек?
Ч: Майкл?
Ш: Да.
Ч: Он ужасный человек. Хуже, чем плохой.
Ш: Ага. А почему ты так думаешь?
Ч: У меня есть тому свидетельства.
Ш: Ага.
Ч: Ты тоже в это поверишь, когда услышишь…
(эти свидетельства — не что-то материальное, а то, что надо услышать. Фактически, свидетельства, это чьи-то слова. И это не какие-то твердые доказательства, иначе Эван сказал бы proof, но он сказал evidence. Нужно отметить, что ничего похожего на свидетельства так и не появилось в ходе уголовного расследования. Так что либо Эван блефует, либо Эвана кто-то обманул, сказав ему, что такие свидетельства есть.)
Ш: Погоди. Позволь спросить. Ты же мне доверяешь, верно?
Ч: Я так тебе скажу, Дэйв. Никому в этом мире не было позволено встать между этой семьей, состоящей из Джун, меня и Джорди. Это было трудно (помехи) быть против. Это зло. Это одна из причин, почему он ужасный. Я говорил с ним об этом, Дэйв. Я даже сказал ему, что (помехи) семьей.
Ш: Когда ты с ним говорил?
Ч: Об этом?
Ш: Да.
Ч: Месяцы назад. Когда я впервые его встретил, я ему это сказал.
Ш: Ага.
Ч: Это закон. Это было первое, что он узнал. Никому не позволено так поступать. Теперь семьи больше нет.
Ш: Да.
Ч: Я хочу сказать, Джорди… Джорди моя жизнь. И точка.
Ш: Как это поможет.
Ч: (одновр, неразб) моя жизнь. Что?
Ш: Как это поможет?
Ч: Не поможет. Не поможет. Я не знаю, как это поможет. Но это не может навредить сильнее. Это… у меня… именно поэтому мне нечего терять. Я это объяснил им очень четко. Если они все там, мы можем сесть и поговорить. Если они не придут…
(Опять «МНЕ нечего терять». Он снова забывает о Джорди)
Ш: Ну, дай спросить… окей.
Ч: …забрать дело из моих рук, и не будет больше разговоров. У них есть шанс. У них есть шанс все обсудить.
Ш: Ага.
Ч: Если они не в спокойной, мирной манере…
Ш: Ага.
Ч: …даже сказал, что ты можешь быть там. Ты можешь быть там. Я ничего с тобой не буду там делать. Майкл может прийти с двадцатью вооруженными телохранителями, если хочет. Он даже может прийти со своим (помехи)… Мне всё равно. Я только говорю, что все, кто имеет к этому отношение (неразб), сядут и поговорят об этом.
Ш: Ну, против этого я не возражаю.
Ч: Окей.
Ш: Нет, мы не то… Послушай…
Ч: …не хочет быть там, затем они дошли до того, что я не могу говорить с ними об
этом…
Ш: Нет.
Ч: …так что мне приходится силой их заставлять сесть…
Ш: Ну, нет. Я не возражаю против того, чтобы все сели и поговорили об этом.
Ч: Ну, я ведь поэтому ему и звоню… поэтому и звонил ему. Алло?
Ш: Ты имеешь в виду, таково было сообщение на автоответчике?
Ч: Нет. Он… да. Таково было сообщение. Оно говорило им лучше быть там, потому
что в другое время они пытались… Алло?
Ш: Да.
Ч: В другое время, когда я пытался сказать им, что мне нужно с ними поговорить, все что я получил «Иди на хрен. Мы не говорим с тобой». Так что теперь я должен дать им понять, чтобы они хорошо знали, что они (помехи) они пострадают, так что (неразб.) – я должен сделать (помехи) если они не сядут и не поговорят со мной, они пострадают. Они больше не могут посылать меня на хрен. Им придется поговорить. Я хочу говорить с ними. Я не хочу никому причинять зла. Они вынуждают меня на это пойти. Они вынуждают меня тем, что отказываются сесть и поговорить со мной. Это все, что я прошу. «Сядьте и поговорите со мной (помехи) сторону истории, я послушаю вашу, мы все сядем, и обсудим, как это можно разрешить.
Ш: Ага. Так вот где…
Ч: Это все, о чем я прошу.
Ш: Ага, но…
Ч: Майкл может прийти со всеми своими телохранителями и своим адвокатом, если хочет. Я не возражаю, если только мне дадут высказаться. И все. И если я уйду оттуда неудовлетворенный, тогда я сделаю следующий шаг. И все. Если они уйдут неудовлетворенные, у них тоже есть право это сделать. По крайней мере (помехи) ничего не будет решено, кроме того, что мы договоримся снова встретиться и обсудить.
Ш: Ага.
Ч: Я не знаю, куда это пойдет, но я говорю, что когда люди… когда ты… когда люди обрывают общение полностью, у тебя только два варианта: забыть о них, или будешь взбешен их поведением. Я не могу о них забыть. Я люблю их. И все. Они мне не нравятся. Я все еще люблю Джорди, но они мне не нравятся, потому что мне не нравятся те люди, которыми они стали, но я все же люблю их, и из-за того, что я люблю их, я не хочу видеть, как они… (помехи) Поэтому я готов говорить. Мне нет никакой выгоды с разговоров. Если дело получится, я выиграю по-крупному. Я никак не проиграю. Я проверил это вдоль и поперек.
Ш: Но когда ты говоришь «выиграю», что ты имеешь в виду под «выиграть»?
Ч: Я получу все, что захочу, а они будут полностью… они будут навсегда разрушены. Они будут разрушены. Джун потеряет Джорди. У нее не будет права никогда его больше увидеть.
(не слишком-то умно, Эван, выбалтывать такие угрозы в адрес Джун ее нынешнему законному мужу. И очень интересно, что на вопрос «что ты имеешь в виду под «выиграть», Эван не отвечает «душевное здоровье Джорди». Он говорит 1) о себе: «Я получу все, что захочу», 2) о них всех: «они будут разрушены», 3) о Джун: «потеряет Джорди»… о Джорди — ни слова)
Ш: Угу.
Ч: Это факт, Дэйв. Это то, что…
Ш: Как это поможет…
Ч: …карьера Майкла будет кончена.
Ш: Как это поможет Джорди?
Ч: Для меня это не имеет значения.
(Эван продолжает перечислять свои «выигрыши»: 4) «карьера Майкла будет кончена»… Дэйву пришлось напомнить ему о Джорди. Но для Эвана, Джорди, оказывается, не имеет значения)
Ш: Да, но самое важное…
Ч: Самое важное для меня, да, Джун ему вредит, и Майкл ему вредит. Я могу это доказать, и я это докажу.
(то есть, Джорди для него — всего лишь предлог, чтобы доказать их «неправильное поведение» и потребовать свой выигрыш)
Ш: Угу.
Ч: …и если они вынудят меня пойти с этим в суд, я буду (помехи), и мне отдадут опеку. У нее не будет вообще никаких прав.
Ш: Угу.
Ч: Я готов сесть и поговорить с ней. Если она захочет после этого послать меня на хрен, то на здоровье, и потом она либо окажется права, либо нет. (помехи) Я выиграю, а может, проиграю. У меня есть (помехи).
Ш: (помехи) за опеку?
Ч: Забудь про опеку. Все будет гораздо серьезнее.
Ш: Но что самое важное… Что — самое важное?
Ч: В смысле?
Ш: Самое важное, то есть, твоя ответственность и моя ответственность…
Ч: Самое важное (одновр, неразб) что я хочу?
Ш: Нет…
Ч: А о чем ты?
Ш: Я имею в виду…
Ч: …что я хочу?
(Шварц имеет в виду ответственность за Джорди, но Эван, очевидно, про Джорди уже забыл. Он несколько раз уточняет «ты о чем спрашиваешь, Дэйв? Самое важное из того, что Я ХОЧУ?»)
Ш: Я имею в виду, в чем наша ответственность на самом деле?
(похоже, Шварц начинает фразу и не заканчивает ее, надеясь, что ее закончит Эван, пытаясь его разговорить).
Ч: Ну, у тебя нет никакого права…
Ш: Ребенок — это номер один…
Ч: …это обсуждать.
Ш: Что?
Ч: Ну, у тебя нет никакого права это обсуждать.
Ш: Почему?
Ч: Ты нерадивый отец. У тебя нет права, по твоему собственному признанию, что ты сказал раньше. Ты сам сказал мне, что ты не был внимательным отцом.
(как только Дэйв напоминает Эвану о том, что его «план» может повредить Джорди, Эван переводит стрелки на Дэйва, пытаясь заткнуть его обвинениями в том, что Дэйв — нерадивый отец. В ходе разговора такое случится еще не раз)
Ш: Да.
Michael Jackson is INNOCENT 